Плоских Владимир Михайлович

История – его любовь, его профессия, его судьба

Плоских Владимир Михайлович – кыргызский историк, вице-президент Национальной академии наук Кыргызской Республики; заведующий кафедрой истории и культурологии Кыргызско-Российского Славянского университета; действительный член (академик) Национальной академии наук Кыргызстана; действительный член Российской академии педагогических и социальных наук; отличник народного образования; заслуженный деятель науки Кыргызстана; лауреат премии им. Е.Д. Поливанова; лауреат Государственной премии в области науки и техники 1996 г., 2002 г.; доктор исторических наук; профессор. Кавалер ордена «Манас» III степени и медали «Данк».
В качестве эпиграфа к очерку о В.М. Плоских можно привести эссе его ровесника и друга, коллеги по Академии наук – академика Турара Койчуева:
«Есть историки – добросовестные, но холодные описатели событий.
Есть историки – раболепствующие «поддакиватели» властям.
Есть историки – безжалостные и необъективные «потрошители» прошлого.
Есть историки – страстные созидатели, сеющие плодоносящие зерна из прошлого в будущее.
Вот к этим созидателям я отношу моего друга Володю. Ненасытный на труд, но делает все легко, безо всякой натуги. Он не «ломовая лошадь», а резвый «скакун».
Не всякий и не каждый историк может сравниться с ним по плодовитости. Он чувствует пульс Времени».
В.М. Плоских родился в г. Акмолинске, ныне новая столица Казахстана г. Астана, здесь же окончил педагогическое училище и одновременно вечернюю среднюю школу. В 1955 г. выбрал Киргизский университет, как считают коллеги, в основном из-за любви к горам, хотя, как видится сегодня, Владимир Михайлович к матушке Природе испытывает религиозное чувство… Поступил на исторический факультет, окончил его в 1960 г., а в следующем году заочно – еще один факультет – филологический и сразу же, уже работая лаборантом в Институте истории Академии наук, выезжает на летний полевой сезон в археологическую экспедицию на Алай. И остался на всю жизнь в Кыргызстане.
В Институте истории Владимир Михайлович проработал 45 лет. Здесь он окончил аспирантуру и в 1966 г. защитил кандидатскую диссертацию по вопросу земельных отношений кочевников-кыргызов в Южном Кыргызстане. Очевидно, сказалась давняя привязанность к людям сурового Алая, в который он буквально влюбился.
Первая его книга – об аграрных отношениях кыргызов накануне присоединения к России. Позже опубликовал несколько статей и книг, в том числе «Первые киргизско-русские посольские связи» (1970 г.), «У истоков дружбы» (1972 г.), об ученых и путешественниках в Кыргызстане, о международных отношениях кыргызов в XVIII–XIX вв. и др. В 1978 г. вышла фундаментальная монография «Киргизы и Кокандское ханство» (27 п.л.), по которой в следующем году защитил в Москве докторскую диссертацию.
В 1984 г. был избран членом-корреспондентом Академии наук Киргизской ССР, в 1997 г. – действительным членом, в конце 1993 г. – вице-президентом Национальной академии наук Кыргызской Республики. В последние годы успешно сочетает научную и преподавательскую деятельность, заведуя кафедрой истории и культурологии Кыргызско-Российского Славянского университета.
С конца 80-х годов В.М. Плоских начинает серьезно заниматься историей тоталитарного режима в СССР и Кыргызстане, тем самым способствуя реабилитации невинно репрессированных в 30-х годах. Его первая публикация была посвящена классику кыргызской лингвистики, ученому, поэту и драматургу, первому кыргызскому профессору Касыму Тыныстанову. Затем последовали публикации о целом ряде научных и общественных деятелей: Е.Д. Поливанове – крупнейшем лингвисте-полиглоте, К.К. Юдахине – непревзойденном кыргызском лексикографе, Т. Айтматове – общественном и государственном деятеле, Б.М. Юнусалиеве – опальном ректоре университета и др.
По материалам ранее закрытых архивов В.М. Плоских издает книгу «Манас» не признал себя виновным», повествующую о лидерах кыргызской оппозиции – так называемой «тридцатки» и Социал-Туранской партии.
В общей сложности по проблемам истории, культуры, международных отношений и методике преподавания в школе и вузах В.М. Плоских индивидуально и в соавторстве опубликовано более 200 научных трудов – монографий, статей, пособий, программ. Среди них: «Тропою первопроходцев», «Старинный Ош», «Поливанов и «Манас», «История кыргызов и Кыргызстана», «У истоков кыргызской национальной государственности» и др. Он – научный редактор ряда монографий, учебников и учебных пособий.
Все его многогранное научное творчество по истории кыргызов и Кыргызстана привело к созданию глобальной концепции «Кыргызская государственность: с древнейших времен до современности». В 2003 г. с его авторством и под редакцией был опубликован ряд нескольких серьезных изданий.
В.М. Плоских – автор и соавтор ряда художественных романов и научно-популярных очерков. В 1990 г. под псевдонимом Аман Газиев им вместе с друзьями (Ю. Бородин и В. Мокрынин) издан исторический роман о саках Тянь-Шаня и Александре Македонском: «На берегах Яксарта». В следующем году – документальная повесть «Курманджан-датка – некоронованная царица Алая», в 1995 г. – роман «Пулат-хан»…
Признанием больших научных достижений в изучении истории кочевников можно, наверное, считать предложение, сделанное Международным центром Рерихов, принять участие в подготовке к изданию трилогии Ю.Н. Рериха «История Средней Азии», написанной им еще в 1935 г. в Индии. Первая часть трилогии с предисловием «Мир кочевников: исследования Ю.Н. Рериха по истории Центральной Азии», выполненная В.М. Плоских и Е.В. Трояновой, увидела свет в Москве в 2004 г. Академик В.М. Плоских является членом редакционного совета этого глобального труда Ю.Н. Рериха, знатока более чем 30 языков и наречий народов Европы и Азии, специалиста в области археологии и искусствоведения, религиоведения и лингвистики. «Рыцарем кочевой цивилизации» называли Ю.Н. Рериха его ученики.
Имеет своих многочисленных учеников и последователей научных направлений и В.М. Плоских.
Основные научные проблемы, которыми занимался В.М. Плоских в течение 45 лет творческого труда, можно классифицировать по следующим направлениям:
•патриархально-феодальные отношения кыргызов;
•история кыргызской письменности;
•дипломатия кыргызско-российских взаимоотношений;
•международные отношения кыргызов;
•возвращение истории имен репрессированных деятелей государства, науки, культуры;
•роль личности в истории;
•Иссык-Куль: древнейшие цивилизации;
•историческая достоверность кыргызской государственности;
•история в художественной литературе.

Знают и любят профессора Владимира Михайловича Плоских в Кыргызско-Российском Славянском университете – он является одним из его основателей, бессменным заведующим кафедрой истории и культурологии. Ректор Кыргызско-Российского Славянского университета профессор В.И. Нифадьев считает, что «уважение, доверие и любовь коллег он заслужил интеллигентностью, трудолюбием, обоснованной уверенностью в своих силах, глубокими и разносторонними познаниями. Как руководитель, он исключительно выдержан, объективен и внимателен, а такое сочетание душевных качеств, как все знают, встречается редко. В.М. Плоских вложил немало воли, сил, знаний в дело укрепления кыргызско-российских культурных и общественных связей. Он изучает и преподает историю дипломатии с той же настойчивостью, с какой участвует в реальном процессе сближения независимого Кыргызстана с Российской Федерацией».
«Но главное в профессоре В.М. Плоских – его одаренность, – замечает профессор А.А. Брудный, – про таких людей говорят – он историк от Бога. Да, история – это его любовь, его профессия, его судьба. Он автор фундаментальных монографий, создатель учебных пособий, программ. Но это лишь одна из многих граней личности выдающегося историка. Он археолог, с увлечением участвующий в трудной работе тех, кем руководит. Он талантливый писатель, вместе с друзьями публикующий интересные и в то же время исторически точные романы и повести. И когда читаешь его произведения, чувствуешь, что в нем осталось еще нечто нереализованное, – талант дипломата, воина, путешественника. Он человек, который отдал годы труда делу восстановления исторической справедливости, историк-портретист, умеющий в лучших традициях этого жанра создавать психологически богатые образы личностей, навсегда вписавших свои имена в историю Кыргызстана…
Годы, отданные труду и науке, – поистине его богатство. И он щедро делится этим богатством, своими знаниями и талантом со своими учениками. За это… его все любят и уважают. А еще за скрупулезность в анализе фактов, добросовестность и точность в их передаче, глубину обобщений, за постоянный поиск нового подхода к событиям далеким и недавним, к людям, которые своим трудом и мыслями делали и делают историю».
Предки В.М. Плоских жили на Черниговщине. Семья его прапрадеда Анания Емельяновича была из крепостных крестьян. В 1865 г. они устроили бунт, сожгли усадьбу помещика. После жестокой «порки» они были высланы на вечное поселение за Урал, в Тобольскую губернию, в деревню Ламонова, где прожили 24 года. Причем прапрадед Ананий имел девять детей – шестерых сыновей и трех дочерей. Здесь же родился и дед Владимира Михайловича – Харитон.
Жили трудно: земля неурожайная, а вокруг леса и болота. Мечтали о лучших землях. В 1889 г. прапрадед Ананий со всеми своими детьми и семьями двух братьев перебрался в Барабинские степи, в Барнаульский уезд, Карасукскую волость, село Половинное. Это был уже огромный род. В те времена обычно спрашивали: ты чьих будешь? Ответ, естественно, звучал примерно так: Плоских, а не сын Плоского. Потому, наверное, и укоренилась эта фамилия – Плоских.
На новых землях «срубили» избы для каждого из повзрослевших сыновей и для себя тоже, и получилась почти целая деревня. Не знаю, имеет ли к этому отношение род Плоских, но до сих пор в Алтайском крае есть Плосковский район, население которого в большинстве своем и фамилии имеет соответствующие: Плоских, Плоский, Плосков, то есть с корнем «плоский».
Рядом с деревней – озеро, полное карасей. Ловили их сетями, «винтелями», «пауками» и чуть ли не голыми руками. В лесу много зверя и дикой птицы. Земли, луга, леса – свободные, необработанные – занимай где и сколько хочешь. Только разработанная целина считалась собственностью того, кто на ней трудился. В 1910–1912 гг. вся земля была разделена и передана в частные руки. Озера, болота, солончаки оставались в общем пользовании. Климат менялся резко: зимой – морозы до 50° и пурга иногда по целой неделе; летом – жара временами доходила до 35° да частые дожди.
Здесь в 1901 г. 9 августа и родился Михаил Харитонович Плоских – отец Владимира Михайловича. А дед был человеком выше среднего роста, крупного телосложения, в плечах – косая сажень. Волосы густые, темно-русые, борода, как у Добрыни Никитича. По-моему, Владимир Михайлович унаследовал внешность деда по принципу: природа проявляется во внуках. Руки в ладонях были у него широкие с полусогнутыми от вечного труда пальцами. Образования не имел никакого, даже был безграмотным, но очень мудрым и бережливым. В церковь ходили только по большим праздникам, хотя семья считалась религиозной.
Бабушка Владимира Михайловича – коренная сибирячка, ладная женщина с белым лицом и темными волнистыми волосами. Говорили, что ремесла никакого не знала, но по дому делала все сама: ткала ковры и скатерти, вязала узоры, пряла и обшивала семью.
Михаил в семье был старшим, и его немного баловали. Вообще следует заметить, что в семье Плоских к детям всегда было особенное отношение. И Владимира с его сестрой Ниной держали в строгости, но баловали, то есть они имели все необходимое. Так старался воспитывать своих детей и Владимир Михайлович.
В школе отец Владимира Михайловича увлекался больше арифметикой и даже дома после уроков упорно «учил все четыре действия и вычисление процентов», наверное, поэтому потом, во взрослой жизни, стал старшим бухгалтером управления Северо-Казахстанской железной дороги, что была проложена до КВЖД (Китайско-восточная железная дорога).
К труду приучен был рано. Лет с пяти научился ездить верхом на лошади и помогал отцу по хозяйству выполнять всю мужскую работу. Своего сына Володю Михаил Харитонович впоследствии также с детства приобщал к труду. И хотя они жили в городе Акмолинске, Володя умел запрячь лошадь, копал огород и выращивал картошку. Однажды, когда отец был уже тяжело болен, мать послала Володю в деревню купить корову, и он хорошо справился с этим поручением.
Нередко Михаил вместе с отцом отправлялся на охоту за волками, обычным делом была рыбалка. Трудно даже предположить, каким образом любовь к этому древнейшему промыслу – охоте – привил Михаил Харитонович своему сыну Володе. Скорее всего, просто рассказами длинными зимними вечерами, но и сейчас у академика Владимира Михайловича глаза загораются, когда речь заходит о рыбалке. А будучи еще студентами, работая на целине в Карагандинской области, он вместе со своим другом Геной Харченко не раз обеспечивали нашу походную студенческую столовую подстреленными гусями, утками, нырками. И только одним им было известно, где они брали ружья для этой охоты. Что касается рыбы, то, наверное, он с удовольствием сам бы ловил ее и сейчас, если бы была она где-то рядом.
В Первую мировую войну, когда почти все мужчины ушли на фронт, неграмотные «солдатки» приходили к Михаилу, и он читал письма с фронта и писал под их диктовку ответ мужьям. Наверное, особенно в это суровое время осознал Михаил значение грамоты в жизни людей. «Письма состояли в основном из поклонов, – вспоминал Михаил Харитонович. – От высокого неба до сырой земли тебе кланяется твоя благоверная супруга Марья и еще кланяются твой сынок Петя и твоя доченька Саша, твой кум Иван и кума Анна и каждый в отдельности. И все письмо – только поклоны, а о жизни ничего». А что солдату нужно на фронте? Чтобы его помнили!
В сентябре 1919 г. Михаил Плоских был мобилизован в партизанский отряд, а в июне 1920 г., когда ему шел девятнадцатый год, – в армию. Почти всю Сибирь прошел красногвардеец Михаил Плоских. Видел Байкал, в перерывах между боями прочитывал книги в библиотеке Иркутска, в армии прошел культпросвет – вот тут он и утолил книжный голод, а еще впервые побывал в клубах и даже театре…
Как рассказывал Михаил Харитонович: «Даже взяли в плен барона Унгерна. Однажды ночью конная разведка под командой т. Перцева ночью внезапно напала на штаб Унгерна. Часть – перебили, многих взяли в плен и пешком гнали в Читу. Самого барона командиру взвода Перцеву пришлось переносить через пограничную реку на своей спине. При этом Перцев говорил: «Последний раз, баронская шкура, проезжаешь на рабочей спине, больше тебе не придется ездить на рабочих».
Только 24 января 1924 года Михаил вернулся из армии. Заняться нечем, заработать на хлеб негде, хозяйство разрушено. Хорошо, что это время было периодом свадеб, и Михаил с гармошкой ходил по свадьбам и зарабатывал на жизнь и, кажется, неплохо – за зиму «наиграл» на 30 пудов пшеницы…
Потом началась коллективизация. Хозяйства, разоренные еще в Гражданскую, пришли теперь в полный упадок. В 1929 г. многие сельчане тайно отправились на поиски лучших мест для жизни. А от коллективизации не убежишь… Отправился и Михаил Плоских на поиски лучшей доли. Во многих местах побывал, кем только ни работал. После долгих мытарств в 1935 г. в конце концов очутился в Акмолинске. Не сразу обустроил свою жизнь здесь, в Акмолинске. Но зато стал работать сначала счетоводом, а затем бухгалтером на строительстве школ, жилых и административных домов, а потом и … железной дороги. Самое большое здание, которое в это время строилось, было Управление железной дороги. Пока шла Вторая мировая война, Михаил Плоских работал сначала в строительном тресте, а потом в самом Управлении железной дороги в Караганде, на станции курорт Боровое и снова в Акмолинске.
Здесь, в Акмолинске, среди завербованных на стройку людей он встретил девушку по имени Лена, которая скоро стала его женой и матерью будущего академика.
Родился Владимир Михайлович Плоских 16 апреля 1937 г. в квартире, состоящей из комнаты и кухни, в доме бывшей еврейской синагоги, переоборудованном под квартиры для «маленького начальства» управления. Имя ему дал отец – «назвал Владимиром в честь ленинских торжеств, которые праздновались 20 апреля», – вспоминал Михаил Харитонович. В августе 1939 г. родилась сестра Володи, которую мама назвала Ниной. «Понравилось это имя, вот и выбрала», – говорила нам потом Елена Андреевна. Все было просто, как и у большинства людей того времени, строящих новую жизнь.
Когда родился Владимир Плоских, отец его был зрелым человеком 36 лет. Жизнь постепенно налаживалась. Продуктов питания как в магазинах, так и на рынке было достаточно, и стоили они не очень дорого, хватало и промтоваров первой необходимости.
О том, что идет финская война, жители Акмолинска могли судить по финским щитосборным одноэтажным домикам: «Их понастроили почти в каждом квартале города, как скворешни, и сейчас многие из них стоят как памятники финской войне».
События, происходящие во время войны в Польше, освещались иначе, наверное, потому, что в Казахстане, особенно в Караганде и Акмолинске, было много репатриированных поляков… «В вестибюле здания управления была показательная доска. На ней была вывешена карта Польского государства, на которой ежедневно отмечалось красными флажками о продвижении наших войск по польской территории… На митингах и собраниях торжественно говорили о нашей победе, о бездарном польском правительстве, которое бежало в Англию, бросив свое государство, не сумело защищаться», – вспоминал Михаил Харитонович в 1967 г.
Когда началась Вторая мировая война, Володе исполнилось чуть больше четырех лет, а его сестренке Нине, которую он и сейчас называет Лялей, только два года. Отец не призывался на фронт, потому что все работники железной дороги были «на броне», носили особую форму и всегда считались на передовой линии тыла.


Северо-Казахстанская железная дорога в годы войны стала одной из главных артерий страны. Именно по ней снабжался фронт оружием, танками, снарядами, которые изготавливались в цехах сибирских и среднеазиатских заводов; продуктами питания, которые выращивались на полях, и новыми дивизиями для пополнения фронта, которые формировались там, в Сибири, и здесь, в Средней Азии и Казахстане. Эти эшелоны шли на Запад…
Надо сказать, и на Восток эшелоны не шли порожняком. Они были заполнены техникой, требующей ремонта. В товарных вагонах с зарешеченными маленькими окошками под самой крышей переправляли пленных, переселенцев из Крыма и Кавказа, а немного позднее… наших бывших узников фашистских концлагерей – «прямым ходом» в сталинские ГУЛАГи. Многих из них оставляли рядом – в Караганде, в КарЛАГе, который значительно разросся еще в годы репрессий 1937–1938 гг.
Недалеко от Акмолинска уже жил своей тяжелой жизнью АЛЖИР – Акмолинский лагерь жен изменников Родины… И потом, после войны, после освобождения из КарЛАГа, бывшие заключенные «оседали» в Акмолинске, потому что большинству из освобожденных запрещено было возвращаться на родину, а особенно в такие города, как Москва, Ленинград, Киев и т.д., тем более «политическим».
В годы войны здесь, в Акмолинске, Караганде и особенно в курортном местечке Боровое, где в это время жила семья Плоских, размещались секретные военные объекты. Здесь работал и известный всему миру ученый – академик В.И. Вернадский.
Отец Володи и Нины в это суровое время был невероятно загружен служебными делами на этой жизненно важной для страны железнодорожной артерии Запад – Восток – Запад. Все это плюс предыдущая полуголодная, почти бесприютная жизнь отразились на его здоровье. Результат – две тяжелейшие операции по поводу прободения язвы желудка, приведшие к концу войны к инвалидности II группы. И тем не менее отец продолжал работать вплоть до своего пенсионного возраста, потому что дома двое малолетних детей, а еще в те времена ощущался большой «дефицит в таких грамотных и ответственных кадрах», как говорили тогда, каким был Михаил Харитонович Плоских.
Последние годы жизни отец Владимира Михайловича, уже известного в Киргизии историка, был тяжело болен, почти не выходил из дома и мало с кем общался. Но известие о кончине Михаила Харитоновича мгновенно распространилось по теперь уже большому городу Целинограду. На похороны собралось очень много людей, пожелавших проводить в последний путь одного из первых и, оказывается, очень известных работников Северо-Казахстанской железной дороги, перевозившей людей «аж до КВЖД».
Мать Владимира Михайловича – Елена Андреевна – простая русская женщина из семьи рабочего-шахтера из Подмосковья. «Мы из простонародья», – говорила она часто. Очень рано потеряла родителей и вместе с сестрой-близняшкой Ольгой воспитывалась в детском доме. Очень любила петь, а в молодости даже играла на гитаре. Грамоте обучили ее дети – Володя и Нина. Всю жизнь посвятила семье: вела хозяйство, которое приносило определенный доход семье в виде молока, яиц, кур, уток и, конечно же, воспитывала детей, которые в доме оказывали посильную помощь матери в ведении хозяйства.
Помню, как-то спросила ее, как так случилось, что она нигде не работала, а зарплата отца была не так уж велика. И услышала в ответ: «А что больше – мои 50 рублей, которые я зарабатывала, будучи уборщицей или разносчицей в рабочей столовой, или 120 рублей, заработанных на продаже собственных молока, яиц? А еще: дети накормлены, чем бог послал, да присмотрены: город у нас не простой!». Ответ был исчерпывающий, поэтому больше таких вопросов не возникало. Хотя точно знала: очень трудно жилось всей семье Плоских, в том числе и малым детям – Володе и Нине.
Во время войны, особенно когда отец лежал в больнице на операции, матери приходилось закрывать детей на замок и отправляться на разгрузку вагонов, заготовку дров или другие работы. Это был и заработок дополнительный, была и обыкновенная «мобилизация» во время войны, которую обязаны были выполнять все… Война одним словом…
Запомнился восьмилетнему Володе День Победы. В тот день он впервые «осознанно», как он говорил, попробовал белую булочку, может быть, потому и запомнился он, что чуть не случилась трагедия: Володя с матерью долго стоял в очереди за хлебом. После открытия магазина толпа побежала, мальчик был сбит с ног, упал и чуть было не был затоптан. Хорошо, что мама тут же, упав, прикрыла его своим телом. Но… зато потом хлеб получили, и не только черный.
После войны всей семьей строили свой собственный дом с огородом в девять соток. Участок располагался буквально в 500 м от здания Управления железной дороги. И хотя на пути угрожающе чернело огромное «гнездище» тюрьмы, Володя каждый вечер бегал к отцу на работу подрабатывать: разбирал архивы, бухгалтерские бумаги, которых было огромное количество, что-то подшивал, а что-то и выбрасывал. Было очень нелегко, зато интересно: отец был рядом и выполнял ту же работу, а главное – только для него рассказывал об интересных приключениях из детства и юности, о службе в армии, о том, как строили железную дорогу, по которой они все теперь могли путешествовать в любом направлении, а главное – бесплатно, потому что отец был железнодорожником.
Учились в школе хорошо, так как отец был требователен, хотя и очень добр к детям. После окончания 7-го класса отец посоветовал Володе, а потом и Нине получить образование в местном педагогическом училище, которое впоследствии было преобразовано в педагогический институт, а теперь – это Университет им. Л.Н. Гумилева в новой столице Казахстана –Астане.
Володя успешно окончил педучилище, параллельно обучаясь в вечерней средней школе, что служило оправданием его вечернего отсутствия целых четыре года. Сюрпризом для родителей, вернее большим подарком, стал аттестат зрелости об окончании средней школы. Эти два документа с отличием позволили в 1955 году Владимиру Плоских поступить сначала на исторический, а через год – на филологический факультет Киргизского государственного университета. Уже тогда у будущего академика были серьезные намерения: посвятить себя серьезному делу – изучению истории и научиться грамотно описывать изученное. Этим раз и навсегда избранным делом он увлеченно занимается всю жизнь, причем свято чтя принцип объективности.
Свидетельством объективности историка В.М. Плоских, как покажет потом время, явилась идеологическая критика, развернувшаяся в 1972 г. вокруг его книги «У истоков дружбы». Работы, на первый взгляд, небольшой по объему, но вмещающей в себя результаты многолетних поисков материалов в архивах Москвы, Ленинграда, Ташкента, Алма-Аты, Омска, Томска, Оренбурга, Фрунзе. Мало того, обнаруженные свидетельства о налаживании дипломатических отношений между российскими властями и родоправителями кыргызов требовали объективного переосмысления в соответствии с тем историческим временем, в котором они происходили. И В.М. Плоских выполнил это.
Но… как и водится у нас, и как совершенно справедливо утверждал в свое время Л.Н. Гумилев: «ученые сажали ученых», нашлись три ученых – три «А», с «подачи» которых книга «У истоков дружбы» и ее автор В.М. Плоских были обвинены «в непартийном подходе» и «в идеализации прошлого». Были еще обвинения о том, что якобы не показаны «волеизъявление народных масс», «экономическая необходимость и заинтересованность установления дружественных связей обеих сторон». И вообще все переговоры велись только между представителями российских властей и кыргызских родоправителей. А где народ?
Критика прозвучала с высокой трибуны партийного идеологического актива, а затем нашла отражение в «правительственной» прессе. В результате на несколько лет был задержан выпуск в свет главного труда, ставшего впоследствии основой для докторской диссертации, – «Киргизы и Кокандское ханство». В.М. Плоских не мог какое-то время свободно выступать в прессе с сообщениями о новых исторических открытиях. Время диктовало свои условия, и в это же время родился псевдоним Аман Газиев. Надо же было как-то публиковаться!
Через два года после прозвучавшей известной критики партийного актива в специальной брошюре вновь идет речь об этой работе:
«Не всегда правильно в ряде работ освещается история киргизского народа в период вхождения Киргизии в состав России. Например, в книге В.М. Плоских «У истоков дружбы» (изд. «Кыргызстан», 1972 год) возникновение и развитие дружественных связей русского и киргизского народа в XIX веке рассматривается не с точки зрения социально-экономических причин, а с позиций личных пожеланий царских чиновников, киргизских феодалов. Такой подход, конечно, нельзя считать научным, марксистско-ленинским» (1).
В этой же брошюре замечено, что критика получила «живой отклик у научной общественности республики». «Как в самих научных учреждениях, так и на страницах партийной печати получают все более решительный отпор проявления научной некомпетентности, недобросовестности и безответственности. Критические статьи «Беречь и укреплять великое братство (о серьезных ошибках в освещении истории государства и права Киргизской ССР)» (2), «Оценивать прошлое с партийных позиций (о некоторых ошибках в освещении истории и этнографии киргизского народа)» (3) и другие, опубликованные в газетах «Советтик Кыргызстан» и «Советская Киргизия», с одобрением встречены общественностью республики» (4).
Именно в это время имя В.М. Плоских отмечено в ряду имен крупных ученых, подвергшихся той же идеологической критике. В частности, было замечено, что «в работе известного исследователя истории киргизов академика В.В. Бартольда «Киргизы», выпущенной еще в 1927 г., есть утверждение о том, что во второй половине IX в. и начале Х в. будто бы существовало сильное государственное объединение киргизов на Енисее, названное им «киргизским великодержавием» (5).
«… От принципов партийного, социально-классового подхода в оценке исторического прошлого киргизского народа, в анализе общественных процессов современности» (6) отступил и С.М. Абрамзон в своем труде «Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи» (Л.: Наука, 1971) (7). «Как правильно подчеркивается в рецензии киргизских ученых* на книгу С.М. Абрамзона, автор, по существу, игнорирует те колоссальные изменения в этнографическом облике киргизов, которые произошли за годы Советской власти» (8).
Концепция известного тюрколога С.Е. Малова о том, что древнетюркской письменностью, имеющей место в V–X веках, пользовались киргизы, огузы, уйгуры и другие (9), «продолжается» идеологическим утверждением: «но она (письменность. – В.В.) в Х веке уже перестала существовать, была забыта своими носителями. Ф. Энгельс отмечал, что многие народы древности и Средневековья забывали свою письменность, теряли ее» (10). То есть С.Е. Малову вменяется «вина» в попытке выдавать древнейшие рунические памятники тюркоязычных народов за национальную письменность киргизов.*
В объективистском, абстрактном, без учета конкретно исторических условий, отрыве национально-освободительного аспекта от социально-классового был обвинен ученый-юрист К.Н. Нурбеков. При этом цитируется наиболее «критическое» высказывание ученого: «Может случиться и случается, что выдвижение представителями той или иной нации требований об отделении противоречит общим интересам борьбы за демократию и социализм. Бывает, что требование политического самоопределения будет противоречить и интересам нации, от имени которой выдвигается это требование. Даже в этом случае никто не имеет права насильственно вмешиваться во внутреннюю жизнь и силой «исправлять» ее ошибки» *(11).
Взгляды К.Н. Нурбекова на положение о праве наций на самоопределение были признаны не только ошибочными, но и вредными,* «поскольку эти рассуждения перекликаются с буржуазной националистической пропагандой, проявляющей интерес к «суверенитету», «праву», «независимости» советских республик» (12).
События, о которых идет речь, происходили более тридцати лет назад. Сегодня, оглядываясь, анализируя научные интересы В.М. Плоских, особенно последних лет, вдруг задумываешься над парадоксальным вопросом: как мог в те далекие годы Владимир Михайлович попасть в одну «раскритикованную компанию» с великими учеными и даже с юристом К.Н. Нурбековым?
Наверное, потому, что исторические проблемы происхождения кыргызов (см. В.В. Бартольд) и их этногенетических и историко-культурных связей (см. С.М. Абрамзон), истории письменности (см. С.Е. Малов), проблемы государственности, суверенитета и независимости и сложения дипломатии (см. К.Н. Нурбеков и другие) уже тогда были обозначены в этом небольшом, но важном труде «У истоков дружбы». Здесь же обозначены* причины, побудившие киргизов искать покровительства у России: отсутствие государства, способного объединить народ для отпора от посягательств извне; сложению же государства мешали вековые междоусобицы; здесь же идет речь о переписке киргизских родоправителей между собой и с российскими властями – значит, письменность была?! И еще… в книге «У истоков дружбы» имеется ссылка на ряд выдающихся личностей, пытающихся решить жизненно важные проблемы и русского, и киргизского народов. В этой же книге обозначены* и многие другие научные проблемы, которые были приоритетными в его творчестве все последующие годы.
Сразу же после этой шумной критики книги всех «раскритикованных» авторов исчезли с прилавков магазинов: их моментально раскупили. Библиографической редкостью стала теперь уже очень популярная книга В.М. Плоских «У истоков дружбы». В 1998 г. было осуществлено репринтное воспроизведение этой книги благодаря спонсорской поддержке наших друзей Н.В. и В.В. Бусель. В наши дни в планируемом издании семитомника трудов В.М. Плоских еще раз увидит свет и эта книга «У истоков дружбы».
В исторической науке республики возникла, по существу, «школа» В.М. Плоских: «История кыргызско-российских взаимоотношений». В октябре 1996 г. в Кыргызско-Российском Славянском университете прошла международная научно-практическая конференция. Материалы студенческой секции были опубликованы в брошюре «Кто есть кто в истории кыргызско-российских взаимоотношений».
Более десяти лет в Кыргызско-Российском Славянском университете преподается специальная дисциплина «История кыргызско-российских взаимоотношений». Создана оригинальная программа, авторами которой являются В.М. Плоских, Дж. Джунушалиев, В.А. Воропаева. А в 2001 г. этим же коллективом авторов выпущен курс лекций «Из истории кыргызско-российских взаимоотношений».
В.М. Плоских явился организатором и главным редактором первого тома многотомной академической «Истории Киргизской ССР» (с древнейших времен до середины XIX в.) (Фрунзе, 1984 г.); трехтомника сборников документов: т. I – «Кыргызстан – Россия (XVIII–XIX вв.)» (Бишкек, 1998); т. III – «Кыргызстан – Россия» (90-е годы ХХ века) (Бишкек, 2001 г.). Второй том, в котором даны материалы ХХ в., пока ждет своего выхода в свет. В 2003 г. Владимир Михайлович выпустил свою отдельную книгу «С отрогов Небесных Гор до Северной Пальмиры», посвятив ее 300-летию Санкт-Петербурга и 265-летию Атаке-батыра. И этот труд ученый вновь посвящает малоизвестным страницам установления кыргызско-российских взаимоотношений в XVIII–XIX вв. В него включены документальные материалы и художественные эссе, повествующие о выдающихся людях – инициаторах этих отношений. И сегодня в Славянском университете студенты, организованные своим профессором В.М. Плоских, продолжают изучать этот интереснейший пласт в истории России и Кыргызстана. Мало того, по этой же проблеме пишутся и уже защищаются кандидатские диссертации.
Увлеченность проблемой дипломатических отношенй кыргызов с Россией и особенно русскими первопроходцами началась с творческой встречи местного краеведа В.Я. Галицкого и студента исторического факультета Киргизского государственного университета, также страстно влюбленного в историю, – Владимира Плоских. Разница в возрасте – 12 лет – в те годы им самим, да и окружающим, казалась огромной, но никого не удивляла. Оба были увлечены «Его Величеством Поиском нового и неизведанного». Встреча переросла в творческое содружество и соавторство, которое продолжалось 48 лет. Причем при неоспоримом почитании и уважении Владимира Яковлевича его более молодым, известным сегодня историком, академиком, доктором исторических наук Владимиром Михайловичем. Владимир Яковлевич в свою очередь до конца своих дней называл Володенькой своего почти 70-летнего, убеленного сединами младшего друга.
Особенно плодотворными были 70–80-е годы. Обо всех книгах, статьях не напишешь – их можно только перечислить: так много их тогда вышло. Но совместная работа двух Владимиров над маленькой, карманного формата, книжечкой «Тропою первопроходцев» запомнилась на всю жизнь. Тогда мне показалось, что они сами – два «первопроходца», которые рассказали о деятельности только некоторых настоящих подвижников, занимавшихся исследованием истории нашего замечательного края, – Кыргызстана.
В «Предисловии» к книжке В.М. Плоских и В.Я. Галицкий пишут: «Издавна, со времен глубокой древности, Тянь-Шань и его обитатели неудержимо привлекали к себе самое любопытное племя на Земле – путешественников Запада и Востока. Но даже в середине XIX в. научно достоверные сведения о них были крайне мизерными, нередко привратными, полуфантастическими» (13). И далее авторы «предложили», как они скромно заявили, документальные очерки-новеллы о малоизвестных страницах жизни и деятельности замечательных отечественных путешественников из славной плеяды русских ученых: Ч.Ч. Валиханова, И.В. Мушкетова, В.В. Верещагина, А.П. Федченко, А.Ф. Миддендорфа, Ф.В. Пояркова, В.И. Лойцнера и Я.И. Королькова.
Особое место в этой серии очерков занимает тема «забы