Создать аккаунт
Главная » ИСТОРИЧЕСКИЕ ЛИЧНОСТИ КЫРГЫЗСТАНА » Месарош Владислав Фердинандович

Месарош Владислав Фердинандович

6 136


Революционный скульптор


Месарош Владислав Фердинандович (Ласло) – венгерский скульптор, эмигрировавший в Советский Союз в 1935 г. С его именем связано появление пластики в изобразительном искусстве республики. В Киргизии Л. Месарош прожил три года, но за этот короткий срок он создал немалое количество первоклассных портретов, выполненных в тонированном гипсе. Много работал он и в бронзе.
С именем Л. Месароша связана организация в 1937 г. первой в Средней Азии скульптурной мастерской. Он был одним из первых педагогов изостудии-интерната по рисунку, лепке и основам скульптуры.
Большой вклад внес замечательный художник в пропаганду классических произведений мировой художественной культуры, русского искусства. Особое внимание привлекают произведения, выполненные скульптором, лейтмотив в которых – восхищение народом. Этими чувствами пронизаны многие его композиции. Л. Месарош успел выполнить эскизы, которые должны были воплотиться в серию фризов для зала заседаний Дома правительства Киргизии. Но… плодотворная и яркая творческая деятельность Ласло Месароша прервалась в 1938 г., когда он был арестован, обвинен в антисоветской деятельности и расстрелян.
Сын венгерского рабочего, Владислав Месарош родился в Будапеште в 1905 г. В 1929 г. он окончил Будапештскую художественную академию. Талант его развернулся чрезвычайно быстро. Уже первые экспериментальные работы, отличающиеся некоторой мрачностью и серьезностью, свидетельствовали о яркой индивидуальности, о твердых художественных принципах, а вскоре – и об определенной политической направленности автора. Будучи уже ваятелем, он писал, что интерес к пластике в нем пробудили «Рабы» Микеланджело.
Лучшие работы первого периода творчества Ласло Месароша – «Женщина с кувшином», «Сидящая старуха», «Автопортрет» – позволили критикам считать его самым многообещающим венгерским скульптором. Месарош был последователем таких выдающихся мастеров, как Гильдебрандт и Майоль, и придерживался их принципов – устойчивого построения вещественности и обобщенности форм.
Работы В.Ф. Месароша этого периода очень обобщенные, полны напряжения и несут, как правило, сильный интеллектуальный и эмоциональный заряд. Большое внимание он уделял портрету. В портретах известного венгерского искусствоведа Эрвина Ибля, своего друга Иожефа Маджара, дочери, в «Автопортрете» появились стремление к предельной простоте форм, уверенность лепки, сила обобщения самого существенного в человеческом характере.
В «Автопортрете» видится умное лицо, в котором спокойная сдержанность, обаяние и уверенность сочетаются с тонким душевным трепетом. Обобщенность трактовки форм дана здесь с тщательной их проработкой. Строгая замкнутость сочетается с непосредственностью. Ювелирная моделировка поверхности и жизненная естественность портрета составляют органическое художественное единство.
Центральной темой всего творчества Владислава Месароша является пролетариат. Скульптор писал: «В искусстве своем я хочу достичь по мере своих способностей максимума, хочу создавать произведения, действительно служащие на благо человечества, но в первую очередь того человечества, из среды которого я вышел в жизнь. Близок мне простой, но ценный пролетарий. Это поле моей деятельности, я не могу предать свой род, да и не хочу. Угрюмые слуги фабричных труб и промышленных машин, создающие ценности, не получают ничего, хотя все – дело их рук. Они святы и чисты… Я хочу лишь объяснить область своей деятельности, откуда я вышел и кому хочу служить своими способностями. Народ прекрасен и велик, как обильные реки, полные жизни и сокровищ. Я не могу отречься от себя, ибо это желание преследует меня, это во мне неподдельно и искренне» (1).
Герои произведений Ласло Месароша – «Бунтарь», «Бич», «Блудный сын», «Ева», «Сидящий рабочий», – терзаемые нищетой, заботами, ненавистью, полны целеустремленности. Художник видел не просто проявление достоинства рабочего человека, а выражение осознанной борьбы за лучшую жизнь.
Ласло Месарош был связан с прогрессивными творческими людьми Венгрии. И эта творческая связь оказала определяющее воздействие на его сознание. В 1935 г. он эмигрировал из хортистской Венгрии в Советский Союз. В Москве он жил и работал год, а затем уехал в Кыргызстан. Главной причиной переезда была мечта «о таком месте, где природа и люди еще чисты, девственны, а типы – замечательны, – каждый, как изваяние, скуластый монгольский тип с диким взглядом» (2).
Следует отметить, что еще в 1929 г. В.Ф. Месарош изваял своеобразную женскую фигуру «Монгольская весна», которая уже тогда продемонстрировала симпатию и серьезный интерес художника к народам Азии.
Талантливый, самобытный художник, образованный и обаятельный человек, обладающий полемическим даром, Ласло Месарош, безусловно, оказал влияние на развитие киргизского искусства, хотя жил и работал в Киргизии только три года. Воздействие его творчества особенно стало заметно проявляться в работах молодых скульпторов 60-х годов. Очевидно, сказалось еще и веяние времени – времени «шестидесятых»…
Первое значительное произведение художника периода пребывания в Киргизии – «Портрет киргизской крестьянки». Перед зрителем – захватывающе правдивый человеческий характер. Детально и энергично смоделировано широкоскулое лицо с миндалевидными глазами, с грубоватой и тугой кожей и резкими морщинами. Создавая образ терпеливой и мудрой женщины с нелегкой судьбой, он запечатлел скорбный и серьезный взгляд, суровый облик и вместе с тем мягкое и усталое очертание красивых губ и плавную линию подбородка и даже какую-то ощутимую привычность в самой повязке платка.
Владислав Фердинандович обычно любил работать с бронзой и другими благородными материалами, но нередко, при отсутствии этих материалов создавал прекрасные гипсовые произведения. В тонированном гипсе он выполнил немало первоклассных портретов. Среди них «Молодой киргиз» и «Киргизская девушка».
Блестяще владел Ласло Месарош и рисунком. Его графическое творчество ярко демонстрируется в листах, выполненных тушью, – «Старик-киргиз», «Киргизский воин», «Киргиз, стоящий на коленях». В этих произведениях с особой силой и чистотой проявились основные качества, свойственные его творчеству. Немногословной стремительной контурной линией и объемной растушевкой пером, убедительно раскрывающей архитектонику тела, выразительностью композиции скульптор сумел передать сконцентрированное впечатление от модели.
Значительной работой могла бы стать серия фризов для зала заседаний Дома правительства Киргизии. Однако В.Ф. Месарош успел подготовить лишь эскизы. Прежние работы скульптора в основном сдержанны. Эскизы же фризов поражают динамикой, соответствующей идее революционного переворота в жизни киргизского народа, его вере в светлое будущее.
Впервые подробности о трагической судьбе Ласло Месароша были освещены в публикации А.Л. Тузова, помещенной в газете «Вечерний Бишкек» (6 декабря 1999 г.) – «Исчезновение революционного скульптора». В «заставке» к очерку А.Л. Тузов сообщает о том, что в Центральном государственном архиве Кыргызской Республики продолжается работа по рассекречиванию документов. Недавно гриф секретности снят с «Дела по обвинению Месароша Владислава Фердинандовича». Это – одно из многих и многих персональных дел в фонде № 149 «Прокуратуры Киргизской ССР». Хронологически фонд охватывает трагический период репрессий конца 1930 гг. Главных героев дела № 1407 – двое. Не только Владислав (Ласло) Месарош, но и его жена Вильма Людвиговна. Рассекреченное дело состоит из документов, возникших при рассмотрении жалоб и заявлений этой героической женщины.
Горестная повесть о супруге изложена в письмах Вильмы, отправленных сразу в несколько инстанций: народному комиссару внутренних дел СССР Лаврентию Берии и в прокуратуру Союза, в Военную прокуратуру СССР и народному комиссару внутренних дел Киргизской ССР, военному прокурору Киргизии, а также в киргизстанскую прокуратуру:
«Мой муж – Месарош Владислав Фердинандович – революционный скульптор. Родился в 1905 году в семье рабочего-литейщика.
Приехал в 1935 году в Советский Союз, чтобы работать как пролетарский художник. В Советский Союз его рекомендовала венгерская компартия. В Советском Союзе и я, и Месарош приняли советское подданство».
Совсем по-другому излагает историю приезда в СССР начальник следственной части НКВД Киргизской ССР старший лейтенант госбезопасности Компанейц. Мол, «Мессорож (так в тексте. – А.Т.) прибыл в 1935 году в СССР из Будапешта под видом интуриста… Перед выездом в СССР он был завербован германской разведкой для шпионской деятельности. … Он был завербован агентом германской разведки Андором Шугаром, который после вербовки переправил его в город Вену, откуда он по совету того же Шугара выехал в СССР под видом интуриста».
Разумеется, все эти измышления о шпионской вербовке старлей Компанейц не подтвердил ничем, кроме выбитых под пытками из Ласло Месароша «показаний».
В 1936 г. бывший интурист, ставший советским гражданином, по рекомендации работавшего во Фрунзе художника венгерского происхождения Белы Уитца был приглашен правительством Киргизской АССР в республику. Непосредственной целью приезда являлось создание скульптур для кыргызстанских выставок в Москве.
Ласло Месарош стал первым профессиональным скульптором в горной республике. Как описывает Вильма, «он остался работать в Киргизии с целью создать социалистическую художественную культуру».
В.Ф. Месарош основал на улице Южной (ныне имени Чуйкова), в доме № 45, скульптурную мастерскую. Разыскивал в горных долинах «мрамор и другие натуральные материалы, чтобы выполнять работы из ценных материалов». Готовил скульпторские кадры…
Месарошевские произведения заложили основы кыргызстанской скульптуры. По мнению современных бишкекских ваятелей, немногочисленные сохранившиеся до нынешних дней творения В.Ф. Месароша – образчики высокого искусства скульптуры ХХ века.
В заявлении в прокуратуру 4 августа 1939 г. Вильма Месарош писала, ничего не подозревая, о судьбе мужа: «До настоящего времени он не освобожден, и от него нет никаких известий. Я подавала много заявлений, обращалась к разным лицам, чтобы узнать, где он, что с ним, куда он делся?».
… Архивное дело заканчивается заявлением от 20 апреля 1940 г. на имя советских вождей Месарош Вильмы Людвиговны, проживающей по адресу: Киргизия, гор. Фрунзе, Южная улица, № 45. Приведем несколько отрывков:
«Месароша арестовали в городе Фрунзе в марте 1938 года, с тех пор – пропал человек. Неужели такой человек, как Месарош, должен пропасть…?
Месароша обвиняли в шпионаже. Страшно, но понятно, потому что он приехал из-за границы. В 1938 году очень многих забрали, тех, которые или приехали, или были за границей…
Дайте мне ясную картину! Если жив – освободите. Не жив – оправдайте. Неужели в Советском Союзе нельзя добиться человеческой правды?».
Настойчивость Вильмы «возымела» некоторое действие. Военный прокурор войск НКВД Киргизской ССР военный юрист 2-го ранга Левко в 1940 г. рассмотрел одну из жалоб и истребованное дело в порядке надзора.
Выяснилось, что следственное дело состоит всего-навсего из двух протоколов допроса от 3 и 4 апреля 1938 г., которые следствием не проверены. Однако особое совещание НКВД СССР приговорило Месароша – заочно! – к высшей мере наказания.
Спустя почти месяц текст смертного приговора дошел до г. Фрунзе. Приговор привели в исполнение 4 октября 1938 г.
Каким-то чудом Вильме с тремя детьми удалось уехать в конце 40-х годов в Венгрию. Еще десять лет спустя ей сообщили о посмертной реабилитации Ласло Месароша. И выдали ей лживую справку: Месарош умер «в местах заключения» в 1945 г. Спустя семь лет после расстрела?!..
Из множества писем, которые направляла Вильма Месарош во все инстанции – от республиканских до Сталина, в архивах пока обнаружено только три. И эти письма, очевидно, не дошедшие до адресата, красноречиво свидетельствуют о мужестве этой женщины, не побоявшейся потребовать правдивого ответа на один и тот же вопрос о судьбе своего арестованного мужа и отстаивающей его честное имя. Вместе с тем эти письма – обвинение страшной бесчеловечности представителей тоталитарного режима.
И сегодня, десятилетия спустя после трагической гибели Ласло Месароша, тяжело и горько читать строки писем, написанных кровью мужественного сердца сподвижника его дел, супруги, матери, каких немало было в те страшные годы. Приведем текст этих писем в том виде, в каком их писала Вильма Месарош. Они дают полную картину и того времени, и полную творческую биографию мастера. Очевидно, не надеясь на то, что письма дойдут до адресата, Вильма вынуждена была повторять многие факты биографии Л. Месароша, а также свои вопросы…
«М. Калинину,
16 апреля 1939 г.
Мой муж – Месарош Владислав Фердинандович, скульптор, венгерец, арестован НКВД Киргизской ССР 21 марта 1938 г. До настоящего времени я о нем ничего не знаю. За это время я три раза ему передала передачу – белье, более полугода от меня ничего не принимают. На мои многочисленные заявления наконец в январе мне ответили, что он осужден и выслан, напишет сам. Прошло три месяца, я от него ничего не получила. Опять подала заявление – сказали, что он выслан в Архангельск.
У меня трое маленьких детей, одной 7 лет, двое близнецы по 8 месяцев. Я учусь на курсах иностранного языка и получаю 150 руб. в месяц стипендию. У меня совершенно никого нет, никто мне не помогает. Живу морально и материально в очень тяжелых условиях. Очень прошу Вас дайте помощь, не допустите, чтобы люди страдали и погибали.
В 1935 году мы приехали из Венгрии. Мы из рабочей семьи, приехали в Советский Союз, чтобы здесь жить и работать, быть самыми лучшими и преданными Советскому Союзу. Месарош жил только для одной цели – искусства, он большой настоящий художник. Все его интересы – показать такую работу, которая может быть только в социалистическом обществе. Он очень простой человек, талантливый скульптор. Он жил в Советском Союзе с большой радостью и говорил, что «каждый день жизни здесь, – для меня праздник».
Я совершенно убеждена, что никогда и ни в коем случае он не может быть преступником по отношению к своей новой родине – Советскому Союзу. Я выступаю за него, т.к. вполне уверена в его невиновности. Он очень ценный человек, и дать ему пропасть ни за что – недопустимо.
Я вижу, что здесь, в Киргизии, мне ничего не добиться. Здесь в НКВД относятся к человеку равнодушно, не считаясь, гибнет он или нет. Мне очень больно такое отношение. Но я не теряю веру в Советского человека и потому обращаюсь к Вам – руководителю нашей социалистической Родины. Неужели и Вы откажетесь помочь в этом деле?
В 1938 г. во Фрунзе арестовали массу людей, неужели все эти люди являлись врагами народа? Многих из них уже выпустили, но моего мужа нет. Может быть, он и умер уже. Если же его осудили, то это может быть по ложным показаниям.
Прошу Вас, не допускайте гибели Месароша Владислава, дайте распоряжение о пересмотре его дела, если не поздно еще и если он еще жив.
Ниже сего привожу биографию Месароша Владислава, помещенную в журнале «Искусство», № 6 за 1935 год (Альфред Дурне). «Месарош родился в Будапеште в 1905 году в рабочей семье. Его отец был транспортным рабочим и литейщиком, а после потери работы во время Венгерской Советской Республики торговал молоком в окрестностях Будапешта. Во время Советской Республики он боролся в рядах красных. Когда началась война, Месарошу было 9 лет, когда она окончилась –13 лет. Мальчик непосредственно соприкоснулся с империалистической войной, так как в Чепеле (окрестности Будапешта), где он жил с родителями во время мировой войны, находился большой военный завод. Во время войны на заводе работали 30 000 человек. Позже этот завод стал центром революционного венгерского движения. Мальчик видел, как с завода вывозились боевые припасы для фронта. Венгерская Советская Республика произвела на него чрезвычайно сильное впечатление. Месарош, сын пролетария, в 14-летнем возрасте пережил диктатуру пролетариата. Это не забывается! Факт существования Венгерской Советской Республики врезался в его память личным переживанием. Революционная сила и правдивость его последних работ – продукт не только его пролетарского происхождения, но в первую очередь – продукт Венгерской пролетарской республики. Будущий художник начал свою художественную деятельность учеником в ювелирной мастерской. Утром, прежде чем отправляться на работу, он помогал родителям привозить на маленькой ручной тележке молоко в лавочку. Работая в мастерской, он знакомился с искусством. На свой ученический заработок он покупал
книги о Микеланджело, Бенвенуто Челлини и Родене. Способный ребенок выполнял граверные работы, заслуживающие одобрения. Он рос на своей работе и принял решение сделаться скульптором. В 1923 году он поступил на факультет скульптуры Академии художеств, где проучился три года. По утрам он 3–7 часов работал в молочной родителей. День он проводил в художественной школе, вечером отправлялся в ювелирную мастерскую, где должен был зарабатывать необходимые для учения средства. Позже Месарош изучил в школе технику обработки камня, дерева и бронзы. Он смог брать оплачиваемую работу, и ему больше не нужно было работать по вечерам в мастерской. Свое художественное образование он закончил в 1926 году, но в течение трех лет не мог целиком отдаться скульптуре и работал по ночам, так как днем помогал родителям.
Его художественное развитие не шло формалистскими путями. Он сразу начал работать в духе реализма. В 1929 году он впервые выставил свои работы в Будапеште. Затем последовали другие выставки. В 1931 году он выставлял свои произведения в Мюнхене, Берлине, Граце. В Граце он получил за скульптуру «Сидящего рабочего» серебряную медаль. С 1932 года он начинает быстро развиваться как революционный художник. В среде «левых» художников происходили дискуссии, может ли художник без ущерба для своего художественного творчества работать над актуальными политическими темами. Месарош был одним из тех, которые на деле доказали, что это возможно. Его пластические работы проникнуты полнотой, силой и свежестью сына молодого класса. В них нет и следа декадентства. Он воспринял дух классической греческой пластики, но воспринял его не подражательно, эклектически, не раслабленно и устало, как многие подражатели античного искусства, а во всей его первоначальной, бурлящей полноте и жизненности. В его скульптурных произведениях с самого начала сказываются восторженная жизнерадостность, оптимизм класса, которому принадлежит будущее. Его нагие человеческие тела живут всем существом.
Это совсем другой гуманизм, чем, например, в декадентской односторонней, лишенной радости общественной критике Георга Гросса.
Произведения Месароша – восторженный гимн здоровому телу, здоровому человеку.
Необходимо отметить, что Месарош является знатоком всевозможных скульптурных материалов. Для него нет трудного материала. Он одинаково владеет деревом, камнем, бронзой, гранитом.
Еще раз убедительно прошу Вас дать распоряжение о рассмотрении его дела и выяснить все до конца.
Месарош Вильма Людвиговна».
«Военному прокурору Киргизской ССР, июнь 1939 г.
Мой муж – Месарош Владислав Фердинандович – революционный скульптор, родился в 1905 году в семье рабочего-литейщика. Приехал в 1936 году в Советский Союз, чтобы работать как пролетарский художник. В Советский Союз его рекомендовала венгерская компартия. В Советском Союзе я и Месарош приняли советское подданство. Месарош – один из талантливейших скульпторов и за границей считался выдающимся молодым революционным художником. Месарош добился результатов в своей творческой работе благодаря упорному труду. Его жизнь и работа дают значительный пример из жизни рабочего класса. Его жизнь и работу я знаю с юных лет и уже 10 лет, как жена, знаю его каждую мысль и его дело совсем близко. Не на словах, а на деле знаю его жизнь и могу доказать это во всех сторонах.
Месарош приехал в 1936 г. в г. Фрунзе, куда его пригласило через художника Белла Уитца киргизское правительство, с целью выполнять скульптуру для киргизской выставки. В дальнейшем он остался работать в Киргизии с целью создать социалистическую художественную культуру. Он создал мастерскую, разыскивал мрамор и другие натуральные материалы, чтобы выполнять работы из ценных материалов и создавать долговечную, настоящую культуру. Он готовил скульпторские кадры. 21 марта 1938 года он был арестован органами НКВД Киргизской ССР. До настоящего времени он не освобожден и от него нет никаких известий. Я подавала много заявлений, обращалась к разным лицам, чтобы узнать, где он, что с ним, куда он делся. До сих пор ничего не знаю. НКВД дает мне разные сведения. В январе 1939 г. из НКВД мне ответили, что он осужден, выслан и напишет сам. Потом сказали, куда он выслан. Я туда несколько раз писала, нет никакого ответа. Я писала в ГУЛАГ три раза, в Дальневосточный лагерь – два раза, ответа нет. Писала в Москву наркому НКВД, прокурору Союза – ответа нет. Не говорю о том, что здесь, во Фрунзе, подавала много заявлений. Сейчас мне стали говорить, что он выслан без права переписки.
Я никогда не поверю, что есть такой закон, не разрешающий переписку с семьей. Я подавала заявление о пересмотре его дела –отказали. Я подозреваю, что его нет в живых. Только так может быть. Его арестовал и осудил Лоцманов, который оказался врагом народа. Его обвиняли по ст. 58, п.6. Сейчас освободили массу людей, о Месароше же я даже не имею известий.
Товарищи!
Куда же мне обращаться за защитой такого человека, как Месарош? Я знаю, что он не виноват, он не может быть виноватым. Он честный человек, всецело преданный делу коммунизма. Он настоящий сын
пролетариата. Жизнь в Советском Союзе была сплошным праздником (его слова). Мы – люди, которые приехали из фашистских ужасов, мы – люди, которые действительно имели право праздновать жизнь в Советском Союзе, жизнь при социализме. Я, как сознательный человек, как дочь пролетариата, защищаю Месароша как человека, который является безусловно преданным Советскому Союзу. Я утверждаю и докажу, что жена должна знать своего мужа. Неверно и неправильно то, что жены своих мужей не знают.
Я, как мать троих маленьких детей, имею право защищать их отца, если он это заслужил. Через него я защищаю себя и своих детей. У меня есть дочь Марта – 7 лет и в Советском Союзе родились две дочки (двойняшки) им уже по 10 месяцев. Я не хочу, чтобы я и мои дети жили под позорным клеймом, не хочу, чтобы фамилия Месарош была связана с изменой и предательством. Я имею полное право требовать реабилитации Месароша, меня и моих детей. Я так же, как Месарош, являюсь подданной Советского Союза, мои дети также. Я убедительно, от всего сердца прошу Вас оправдать Месароша Владислава Фердинандовича независимо от того, жив он, или же его уже нет среди живых. Я – гражданка Советского Союза и мать троих детей – имею на это право. Жить дальше в таком неопределенном положении – невозможно. Я спрашиваю Вас, имею я право жить как ЧЕЛОВЕК? Тогда я прошу разыскать дело моего мужа Месароша Владислава Фердинандовича – если его нет в живых, сообщить мне. Если не виноват – освободить. Так как он осужден при Лоцманове, прошу рассмотреть его дело снова, вызвать его и произвести следствие. Если виноват – дать мне знать, пусть он сам мне скажет, кто он такой, я плюну на него и брошу, как надо бросать врага народа, врага своего класса. Мне надо сил, чтобы воспитывать троих детей. Прошу дать мне возможность жить как человеку. Я совершенно одна. Мать и родственник живут в Венгрии, связи с ними я никакой не имею.
Товарищи! Вы должны понять, что при таком неопределенном положении жить невозможно. Он для нас отец, муж, друг, с которым прожито 10 лет. Не может быть такого положения, чтобы в Советском Союзе человек исчез как иголка.
Я прошу разыскать его дело и дать мне окончательный решающий результат.
В. Месарош».
«Наркому НКВД Л. Берия,
20 апреля 1940 г.
Месарош Владислав Фердинандович – скульптор, венгерец, родился в 1905 г. в семье рабочего-литейщика в г. Будапеште (Венгрия). Приехал в Советский Союз в 1936 г. как на свою социалистическую родину.
Месарош – прекрасный человек, талантливый художник, преданный за Советскую власть! Для него существует только одно – быть строителем и борцом за коммунизм.
В.Ф. Месарош арестован в городе Фрунзе в марте 1938 года и с тех пор пропал человек. Уже 2 года я не могу его найти. Неужели такой человек, как Месарош, должен пропасть как последняя собака? Кто его лучше знает, чем я, которая знает его и его семью более 15 лет и присутствовала в его жизни и мыслях на каждом шагу.
Месароша В.Ф. обвиняли в шпионаже. Страшно, но понятно, потому что он приехал из-за границы. В 1938 году очень многих забрали из тех, которые или приехали, или были за границей. В 1939 г. стало ясно, что враг работал и в органах НКВД. Например, нарком Лоцманов. После разоблачения вредительства, всех, кто был в здешней тюрьме, освободили. А куда делись остальные люди – неизвестно и до сих пор.
Это очень мучительно для семьи. Я на жизнь смотрю по-большевистски, не отступаю, я за Месароша В.Ф. уверена, и я не была бы дочерью пролетариата, если бы не защищала такого человека, как Месарош. Я мать троих детей, тесно связана с жизнью Месароша. Пятно на нем – это пятно на всех нас.
Что я хочу и что от Вас прошу? Дайте мне ясную картину! Если жив – освободите, не жив – оправдайте. Неужели в Советском Союзе нельзя добиться человеческой правды? Я не могу успокоиться, пока Вы не дадите мне окончательную ясную картину. Это решает все: жизнь или смерть. 2 года только голову морочили. От переживаний я уже совсем пропадаю, болею. В 1938 году арестовали Месароша. После этого я четыре месяца не знала, что с ним, и только после четырех месяцев приняли передачу – белье. В июле, августе и сентябре 1939 г. передали ему белье и 5 раз денег. 3 октября меня вызывали в НКВД и передали от него доверенность на получение его зарплаты и госзайма. Тогда мне сказал следователь Пронин: «Ваш муж – контрреволюционер, ему не меньше восьми лет дадут». После этого от меня передачи ни разу не приняли, и я совсем потеряла его. Я еще просила доверенность, но ее не выдали, видимо, из-за его отсутствия.
Через месяц я опять приходила к Пронину. Спрашивала, почему не
стали ничего принимать и где он. Пронин отвечал: «Я сейчас не знаю, где он». Я еще раз пришла и просила разрешить передачу. Пронин закричал: «Ему? Никакой передачи нет! Кусок хлеба есть ему и хватит».
Пронин до сих пор работает в НКВД, но уже не следователем. Он кое-что может рассказать, куда делся мой муж.
Я все время писала заявления. И наркому Лоцманову, конечно, – все без толку. В январе 1939 г. мне ответили из НКВД письменно: «Ваш муж осужден и выслан на Дальлаг. О себе и своем местонахождении напишет сам».
Я того письма жду год, но до сих пор не получила. Я стала писать
всюду: на Дальний Восток, в Северный лагерь, в Гульлаг, в Москву. Через 6 месяцев отвечали с Дальлага, что такого там нет и не было. И также отвечали из Севлага. А из Гульлага никаких ответов на мои заявки до сих пор нет. Здесь, во Фрунзе, в апреле 1939 г. подала заявление на пересмотр его дела. Три месяца обещали, потом сказали, что пересматривать не будут. Писала в Москву 8 раз. Посылали открытки из Москвы, что дело будет рассматривать прокуратура Киргизской ССР. Стала ходить в прокуратуру и просить о пересмотре. 4 месяца обещали, что пересмотрят, а затем прокурор Макаров заявил, что дело осужденных тройкой пересматриваться не будет, а если и будет, то не раньше, как через 2 года.
Когда я спрашивала НКВД, почему же мой муж так долго не пишет, мне отвечали, что он осужден без права переписки.
Я хотела выяснить, выслан ли он из города Фрунзе. Писала заявления начальнику тюрьмы. Начальник тюрьмы отвечал письменно, что такого в тюрьме нет и не было. Это он три раза подтвердил. Это неверно, я хорошо знаю от товарища, который с передач, за которые он расписался лично. Я обратилась в отдел мест заключения. Там начальник мне сказал, что такого у них нет на счете, и написал официально.
Я взяла все письма и ответы, которые получила на мои запросы, и
показала в НКВД. На это они посмеялись и сказали: «Что мы хотим –
скажем Вам, не хотим – не скажем».
28 декабря 1939 года получила письмо от прокурора Киргизской ССР. Пишет, что «по делу мужа Месароша В.Ф. Вам надлежит обращаться к военному прокурору ПВ НКВД Киргизской ССР». Я пошла к нему. Он нашел заявление, спрашивал, где мой муж работал. Сказал, что дело моего мужа к нему не подлежит, т.к. он не военный. Но, что он будет рассматривать его дело, т.к. заявление прислали к нему, а затем сообщит мне результаты... «Я свое заключение напишу в Москву, и окончательно будет решать Москва», – сказал он. Через 10 дней он мне сказал по телефону: «Дело Вашего мужа передал на доследование в НКВД. Закончено будет не скоро». Я ходила к нему и спросила, что это значит, он сказал, что на мое заключение НКВД снова должно вести следствие, на это надо 2–3 месяца. Через некоторое время я опять пришла к нему, прокурор сказал, что следствие будут вести под надзором республиканской прокуратуры. Я очень просила, чтобы он не отдавал дело, потому что на опыте знаю, как относится халатно республиканский прокурор, но военный прокурор ответил, что не военный и осужденный тройкой – относится к ним.
Это было 15 января. 10 февраля я пошла в НКВД, к уполномоченному. Я ему рассказала, в чем дело, он позвонил по телефону, потом сказал, что мы дело получили, не закончено, приходите в конце февраля месяца». Я спросила адрес своего мужа, он ответил: «Приходите завтра, мы Вам скажем». Пришла на другой день, он отвечал, что пока не
знает. Пришла на другой день еще, ответил, что пока не закончим дело, адрес не скажем. Потом я опять приходила 25 февраля в НКВД. Приняла меня женщина, открыла книгу и сказала, что «его дело оставлено в силе, значит, при строгом режиме, без права переписки, он находится в северных лагерях». Я задала вопрос: «Когда выяснено это решение». Она ответила, что в конце января. Я без слова, при ужасном чувстве, ушла. Окончательно убедилась, что обманывали меня все и сейчас обманывают. Страшно и смешно, что не успели получить его дело и вести доследование и уже закончили. Стало быть, и судьба людей решается моментально?
Конечно, нет. Это они просто совсем не хотят и не желают заниматься
этим делом. Я уверена, что НКВД дело моего мужа ни разу в руки не
брало, также и в 1939 году. Год обманывали, а потом военный прокурор
сказал, что дело его еще ни разу не пересматривали. На этих днях я пошла
к республиканскому прокурору т. Макарову, у кого уже 8 месяцев не была,
Макаров закричал на меня: «Что Вы хотите?». Я стала объяснять, но он
слова мне не дал сказать, кричит безумно, что: «Я Вам сказал, не ходите, я
Вашего мужа освобождать не буду!».
Я вижу, что он просто не знает ничего, просто не хочет разговаривать со мной. Я задала вопрос: «Скажите мне только одно, о ком Вы говорите, как фамилия моего мужа?». Он отвернулся и сказал, что сейчас не помнит, забыл. Обращение прокурора Макарова к людям возмутительно и безобразно. Я ему тогда это сказала. Отношение к делу, когда в делах и бумагах лежит жизнь и смерть людей. А это никого не касается. Я два года хожу, и толку нет. Я уже не знаю, где мне найти правду? Месароша В.Ф. обвиняли в шпионаже. Но это ложь, неправда. Он шпионом не был и не будет. Вообще это обвинение – детская сказка. Частичные обвинения, которые приписываются моему мужу, я знаю от людей, которые были с ним вместе в тюрьме и уже давно освобождены. Моего мужа в октябре из камеры вызвали, и больше его не стало. Если его выслали на Север, то он там не может жить, для него это гибель и это убьет его с самого начала. Мы северный климат не вытерпим, поэтому и из Москвы приехали в Киргизию. Пока жили в Москве – все время болели, а в Киргизии жили здоровые.
Если Месарош В.Ф. погиб, я спрашиваю Вас, должна я и его дети знать, за что пропал их отец и мой муж, или должны мы всю жизнь прожить с таким ужасным пятном? А если в Венгрии узнает рабочий класс, там же его знают, что он сын рабочего-литейщика, первый революционный скульптор – предатель рабочего класса, шпион!! И это войдет в историю? Это в то время, когда я и многие знают, что он настоящий сын пролетариата и честный человек.
Как Вы на это дело смотрите, товарищи? За выяснение дела Месароша я буду бороться до последнего. Я этому обязана. Неужели в Советском Союзе не найду ни одного большевика, который возьмется за это дело?
Прошу Вашей помощи!!!
Прошу ясную картину! Прошу быть свидетелем в деле Месароша Владислава Фердинандовича.
Прошу, чтобы его дело рассматривала Москва и не посылала мои заявления обратно во Фрунзе. Прошу немедленно помочь!! С каждым днем ближе к гибели одному ценному человеку!
Речь идет об очень талантливом скульпторе, который должен был создавать социалистическую культуру. Для этой цели он приехал в Советский Союз,
Месарош В.Л.; Южная, № 45».
Следует отметить, что жена Ласло Месароша Вильма Людвиговна в 1936 г. в числе 18 конкурсантов принимала участие в конкурсе проектов на создание герба Киргизской ССР.
В сборнике «Художники Советской Киргизии» (1982 г.) дата смерти Ласло Месароша указана неверно – 1945 г. В академическом издании «Изобразительное искусство Киргизстана» (1987 г.) о трагической судьбе художника не сказано было вообще ничего. И так до сегодняшнего дня.




Примечания

1. История киргизского искусства. – Фрунзе, 1971. – С. 147–148 // Цит. по книге Ш. Конта «Месарош». – Будапешт: Изд-во Корвина, 1963. – С. 22.
2. Там же.
3. – Центральный Государственный архив Кыргызской Республики: фонд 149, дело 1407;
4, – Центральный Государственный архив кинофотофонодокументов Кыргызской Республики. Ласло Месарош.

Воропаева В. А.


0 комментариев
Обсудим?
Смотрите также:
Продолжая просматривать сайт time.kg вы принимаете политику конфидициальности.
ОК