«Гарри Поттер и Проклятое дитя»: Книга, которая выжила

«Гарри Поттер и Проклятое дитя» — новая часть в истории Джоан Роулинг про магов и чародеев, написанная в форме пьесы. Обозреватель Газета.kg Азамат Омуралиев прочитал книгу, сыграл роль адвоката дьявола и пришёл к оптимистичному выводу (поведав о книге без спойлеров).



Вот так выглядит обложка новой книги

«На этот раз с Гарри кончено» — так прокомментировала Джоан Роулинг старт продаж новой пьесы во вселенной квиддича, трансфигурации и шоколадных лягушек.
«Гарри Поттер и Проклятое дитя» действительно отдаёт очень мощным привкусом категорического конца. История о том, как Роулинг пришлось переписывать финал седьмой книги, ведь говорит как раз о том, что она хотела оставить место для продолжения — в первом черновике «Даров смерти» Гарри погибает, однако в финальной версии книга заканчивается эпилогом с повзрослевшими героями поттерианы. Потому «Проклятое дитя» и стало возможным — однако оно таким трюком не пользуется, и оканчивается жирной точкой, нежели запятой.
Начинать подобным образом разговор о новой истории по Гарри Поттеру нужно потому, что «кончать» с ним, на самом-то деле, нужно было ещё девять лет назад. «Проклятое дитя» поттериане здесь и сейчас больше во вред, нежели во благо.
Делать такие заключения можно исходя из реакции фанбазы и интернета. Одна треть сокрушается по поводу того, что это не книга, а именно что пьеса (собственно, самый вялый из аргументов). Вторая треть сетует на многочисленные противоречия канону. Оставшиеся же жалуются на слабость текста в целом.


Все три фронта, впрочем, по-своему правы.
Во-первых, это действительно не роман, а пьеса, но подвох здесь сокрыт ещё глубже. Главная загвоздка с «Проклятым дитя» заключается в том, что это не просто пьеса, а пьеса Джека Торна. И обложка книги читателей об этом осторожно информирует: мол, история от Джоан Роулинг, но сам текст-то не её руки.

Во-вторых, различимых невооруженным взглядом нестыковок по фабуле мира на самом деле много. Персонажи ведут себя совсем не так, как от них этого ожидаешь — и речь, естественно, не о повзрослевших главных героях оригинальных книг. Гарри, Рон и Гермиона стали на 19 лет старше, возмужали и остепенились, и ничего плохого в этом нет. Теперь их больше заботят отношения со своими детьми, нежели подозрительные миграции троллей или возросшая активность Пожирателей смерти — и это понятно.
Вопросы не к ним. Вопросы к мелким деталям, которые идут наперекор условному канону. Хогвартс показывают со свежей точки зрения — он теперь не место магии в прямом и переносном смысле слова, а место отчаяния и задирства. Поездки на Хогвартс-экспрессе превращаются в череду неловких и мучительных встреч, а главные герои оказываются не совсем белыми и пушистыми.
В-третьих, у «Проклятого дитя» очень плотный и сжатый текст. Несмотря на обилие смешных фраз и эффектный линий, диалоги в новой пьесе остаются лишь инструментом движения сюжета и слабо помогают в возрождении былой атмосферы. Пьеса часто прибегает к флешбэкам и цитированию, и лишь подобные приёмы возвращают фанатов к ощущениям десятилетней давности.




Здесь можно было бы кончать рецензию и заключать вывод, что Роулинг продалась, книга не получилась, фанаты разочарованы, а рады лишь ритейлеры, продающие рекордное количество копий «Проклятого дитя». Бумага в огне, языки пламени танцуют на лживых линиях диалога, репутации Поттера конец и всё в подобном ключе.

Но это неправда. «Гарри Поттер и Проклятое дитя» не угодил фанатам, и их нельзя ни в чём винить, но получилась ли плохая книга? Нет, и теперь придётся опять вернуться к трём пунктам претензий основной массы читателей.


И снова, во-первых: тот факт, что это не роман, а пьеса, огорчил большое количество фанатов поттерианы. Но «Проклятое дитя» несёт в себе очень очевидный посыл, который был ясен задолго до старта продаж книги.
Десятилетие назад оригинальные семь книг о мальчике, который выжил, привили сотням тысяч детей любовь к чтению. Переоценить значение Гарри Поттера в контексте ренессанса массовой литературы сложно: любой тин-фикшн последних лет в той или иной степени оглядывается на стиль Роулинг. Кроме того, автор вселенной Хогвартса сокрыла в глубине своих книг очень явственный, мощный и простой мэсседж о важности дружбы и любви. Без книг Роулинг мы жили бы в другом мире.
И сейчас, когда вышло «Проклятое дитя», можно не сомневаться в одном факте. Определенный процент читателей (необязательно дети) откроет для себя целый новый мир драматургии и пьес и возьмётся покорять работы Шекспира, Чехова и Шоу. Это, безусловно, ключевой посыл, лежащий в основе новой книги Роулинг.
Во-вторых, возвращаясь к решению идти наперекор «канону»: говоря начистоту, идти против канона Роулинг не может. Именно она создала этот мир и именно она решает, что аутентично и правильно в этом мире. Но это не самый важный пункт для обсуждения.

Гораздо важнее здесь то, что «Проклятое дитя» не столько демонизирует определенные концепты поттерианы, сколько повествует с новых точек зрения. Трио Поттера-Уизли-Грейнджер всегда казалось дружбой аутсайдеров, но новая пьеса показывает нам, как они со временем превратились в своеобразных задир, которым правила не писаны. И Хогвартс был приятным для них лишь потому, что их детство не очень-то и задалось: на самом деле Школа чародейства и волшебства не настолько волшебна, как кажется.
Роулинг рушит антураж и моральный абсолютизм оригинала, но делает это не назло фанатам. Её мотивация легко проглядывается между строк «Проклятого дитя», пусть она и не объясняет подавляющее большинство изъянов книги.
Наконец, в-третьих, текст «Проклятого дитя» — это самая лучшая реклама постановки, которая сейчас проходит в Лондоне. Сухой и лаконичный стиль, которым пишут грандиозные сцены атаки дементоров и прыжков с движущихся поездов, заставляет постоянно задаваться вопросом: «А как это собираются показывать на сцене?» Судя по диаметрально противоположным отзывам о постановке, показать это удалось без каких-либо компромиссов.


Делать однозначные выводы о «Проклятом дитя» довольно сложно — масштаб ответственности, возложеннный на плечи книги, заставляет постоянно задавать ненужные вопросы. Очень важно лишь держать в уме многогранность пьесы и большое количество задач, которые она выполняет.
Закончить поэтому хочется на крайне субъективной ноте. Для меня «Проклятое дитя» стало невероятным путешествием, которое не давало оторваться от страниц книги до самого конца. На одном дыхании я не читал очень и очень давно — и прошлый раз был, вроде бы, как раз с «Дарами смерти».